- Василий, вставай, пора на работу, – будила сына она.
- Уже? – Василий повернулся и с трудом открыл покрасневшие глаза.
- Да, надо было пораньше лечь, чтобы не было так тяжело вставать.
- Ты же знаешь, скоро выпускные экзамены в институте…, – начал оправдываться Василий.
- Да знаю я твои экзамены! Для девочки своей всегда находишь время погулять.
- Ну, хватить, мам, я же всё успеваю!
- Хорошо, не оправдывайся. Ты у меня лучше всех! Вставай, завтрак на столе, я потом поем.
- А ты чего так рано встала, сегодня же не твоя смена, – спросил он с удивлением.
- Не моя смена, попросили выйти, и лишних деньг не бывает, скоро зима, а у тебя нет ничего приличного, если поедешь в гости. Что скажут родители Наташи? Они точно не благословят ваш брак, если увидят тебя в казенной одежде. Время такое, что даже твои офицерские погоны не внушают доверия. Отдать дочь за человека, обреченного на нищету…
- Мама, но я же не всю жизнь буду капитаном!
- Да, не всю жизнь капитаном.… Открой глаза! В какое время живём. Не забывай, что отец не дослужил до полковника, погиб в Афганистане, не зная, за что и для чего! Осталась я с маленьким ребенком, и никакой помощи от тех, кто отправил его туда, а когда обратилась в часть, где он служил, командир батальона и командир полка отправили в комиссариат, а там порекомендовали написать в министерство. Мое обращение только через полгода вернулось обратно, и меня вызвали в комиссариат. Я вместе с тобой приехала за ответом. Приняли вежливо и объясняли, что ничем помочь не могут, ни с квартирой, ни с трудоустройством. Когда я не сдержалась и стала обвинять их в своей беде, пытаясь донести, что он защищал свою Родину и её интересы, разъяренный комиссар, желая, видимо, поскорее избавиться от меня, сказал: «Как можно было защищать Родину далеко за её пределами? Не я отправлял и нечего мне жаловаться. То, что полагается, вы получаете, вам же выплачивают пенсию на ребёнка? Ваши претензии предъявляйте тем, кто его отправлял на защиту «Родины».
Попробуй, проживи на эту подачку, я чувствовала себя попрошайкой, прося милостыню у чиновников, которые от жира бесились и радовались жизни на костях детей Родины, - её глаза блестели от слёз, которые струились по щекам.
- Хватит, мама! Сколько раз можно повторять одно и тоже!? Всё в прошлом. Сейчас другое время, надо жить сегодняшним днём, – успокаивал Василий мать, измученную жизненными несправедливостями. Он всё понимал, но надо продолжать жить и защищать Родину в любом её виде, так же, как своих родителей, мы же её, Родину, как и родных, не выбираем! – рассуждал он про себя, но не хотел ещё больше огорчать её своими взглядами на действительность реальной жизни.
- Хорошо, сынок, - вздохнула она, - но ответь на один вопрос, он мучит меня всё время, когда тебя отправляют в Чечню, – протерла глаза уже совсем мокрым платком.
- Внимательно слушаю, ты же знаешь, что нужно, я тебе всё говорю.
- Положи на сердце руку и скажи: во время службы ты не убил никого? – она смотрела в глаза сына и хотела узнать жестокую правду, которой она жаждала и боялась одновременно.
- Мама, родная, там идёт война! Если не я, значит, меня. Но я не убийца, я защищаю Родину и население от бандитов, прибывших из разных стран, возглавляющих насильно многих недовольных из местных и наёмников, которые работают за деньги, которые достают разными способами и у нас, и за рубежом.
- Василёк, сыночек, в честь твоего деда, который погиб на войне, назвал тебя твой отец, надеясь, что ты продолжишь его незавершенные дела, и не будешь нарушать одну из главных Божьих заповедей «не убивай». Чтобы дослужить до внеочередного звания, не обязательно перешагивать через трупы людей. Запомни, не смотря на твои заслуги и заслуги твоего отца, это не поможет тебе досрочно стать генералом, у генералов есть свои дети.
- А что предлагаешь? – запивая чаем бутерброд спросил Василий.
- Я не хочу, чтобы ты разделил отцовскую судьбу. Каждый раз твоя командировка в горячую точку кажется мне вечностью, и пока ты там я старею не по годам, а по часам. Ты - моя последняя надежда в жизни, ты напоминаешь не только твоего отца, но и мечты и радости, разделённые с ним. Вот закончишь второй институт и устроишься туда, где будет легче исполнять божии заветы и больше возможностей достойно содержать семью и растить детей, а лучше будет, если ты уже сейчас начнёшь искать новую работу.
- Не по нашей воле нас отправляют туда, - серьёзным тоном ответил Василий, давая понять, что разговор окончен. Я тороплюсь на работу, приеду, продолжим, если еще захочешь. Ты только думай о хорошем, – прибавил он, смягчившись, обнял мать и торопливым шагом вышел за дверь.
***
- Батальон, смир-но, равнение нале-во, – громким голосом дал команду командир батальона и строевым шагом подошел к командиру полка.
- Товарищ полковник, батальон …….. построен для дальнейшего прохождения службы и исполнения долга перед Родиной. Командир батальона майор Вахтеров, – доложил уже немолодой человек, с гордо поднятой головой.
- Вольно, товарищ майор, встаньте в строй.
Командир полка каждый будний день проводил развод, и каждый раз все - начиная с командиров батальонов и заканчивая рядовыми, - держали пальцы скрещенными, ожидая неприятного приказа о командировке в Чечню. Особенно командир батальона, в котором находилась рота Василия.
- Завтра, в 17 часов 30 минут батальон под командованием майора Вахтерова в полном обмундировании будет построен для командирования и дальнейшего прохождения службы в г. ……. С собой можете взять, кроме запрещенного, разумеется, дополнительно два килограмма. Всё необходимое, на ваш взгляд, кроме спиртного.
***
Поезд набирал скорость, и однотонный стук колёс усиливал напряжение, редкие гудки, которые оповещали об отправлении, напоминали о родных, которые остались на перроне не в силах уже сдерживать слёзы.
Больше всего Василия беспокоила мысль о маме, которая осталась одна в четырех стенах, они даже не попрощались нормально. Перед его мысленным взором стояла она, её опухшие от слёз и бессонной ночи, которую та провела на коленях в молитве о нём, глаза; и их взгляд, полный бесконечной материнской любви, скорби, беспомощности и надежды на его возвращение, когда она прикрывала за ним дверь…
Поезд увозил его от близких и дорогих ему людей в далекие, чужие, недружелюбные края, где их ждали не с теплыми объятиями, а настороженные люди, которых они должны были защищать от тех, кого они сами считали освободителями от тех, кто их защищал. Это было также не понятно, как борьба Донкихота с ветреными мельницами. Как можно спасти рыбу, чтобы та не утонула, доставая её из воды? Главная цель, ради которой боролись противостоящие стороны, была скрыта за семью замками. Для обеих сторон простые обыватели стали пушечным мясом, для них, похоже, цель была окрашена в те цвета, которые были выгодны им и к народу никакого отношения не имела. Правительство жертвовало огромные суммы на восстановление, по его же приказу, разрушенных городов (не говоря о тысячах погубленных жизней), а также сеяло раздор и враждебные отношения между разноязычными народами, которые жили по своим моралям и принципам в одном государстве.
- Василий, хватит смотреть в окно, как будто прощаешься с родными краями, думай о хорошем, никуда не денется наш город. Пора достать то, что с Божьей помощью собрали нам родные, и перекусить, скоро обход, – сказал командир второй роты Петров, доставая из вещмешка домашние пирожки, завернутые в газету.
- Дай вдохнуть напоследок дух родного города, - поддержал Василия лейтенант Смирнов. Он считался шутником и балагуром в роте, и всё, сказанное им принималось как шутка.
- Товарищи офицеры, смирно! – неожиданно для находящихся в купе дал команду капитан третьей роты Безруков.
Все, как один, встали смирно, от неожиданной команды и необходимости держать руки по швам, Петров выронил пирожки на пол.
-Вольно! – тихим голосом сказал комбат Вахтеров.
Для батальона он был не только опытным командиром, на которого можно было положиться: справедливый, дальновидный, спасший многих своих подчиненных, даже со стороны врага не было бессмысленных жертв от его рук.
- Дима (так звали лейтенанта), ты еще молод, твои шутки не к месту. Для тебя это первая командировка в горячую точку, а для Василия …. Наверное, уже даже и не вспомнит, какая, если не посмотрит в свой послужной список, и он знает цену домашнего уюта. Осознание этого делает его более сильным и выносливым в бою, когда оказавшись лицом к лицу с возможной смертью и обливаясь холодным потом, вера в справедливость и память о том, что мы боремся за правду, дает силы бороться и выживать, чтобы вновь оказаться в окружении горячо любимых родных! – сказал командир батальона серьёзным, но дружеским тоном, стоя в дверях купе, в котором находились офицеры его подчинения.
- Извините, товарищ майор, я просто хотел разрядить обстановку, – стал оправдываться лейтенант Смирнов.
- Шутки оставить. Сначала обход личного состава, потом ужин, – сказал уже командным голосом комбат и вышел из купе.
Без лишни слов, все положили на стол съедобное и вышли из купе исполнять приказ.
***
Высота, занимаемая батальоном, представляла небольшой горный выступ, откуда хорошо просматривалась нижняя часть рельефа, особенно - главный стратегический объект, который представлял собой зигзагообразную дорогу, находящуюся в южной стороне от наблюдательного пункта, контроль круглосуточно осуществляла рота Василия.
В её обязанности входил контроль пропускного пункта главной дороги, считавшейся одним из самых опасных участков, ведущих в сторону города, протяженностью полтора километра; она поворачивала направо за гору и исчезала в густом лесу.
На контрольно-пропускном пункте, находящемся в середине дороги данного объекта дежурили по шесть часов бойцы батальона по очереди в составе командира отделения, сержанта и четверых рядовых. Каждую смену часовых сопровождал командир роты. В свою очередь во всё время дежурства ротный держал связь с находящимися в наряде бойцами и просматривал местность на подходе к КПП для поддержки, в случае нападения, часовых. Вокруг расположения наблюдательного пункта находились хорошо замаскированная снайперская группа под командованием лейтенанта Смирнова. Здесь же располагался батальон разведывательной группы старшего лейтенанта Глыдова для предотвращения приближения противника.
Находясь на наблюдательном пункте, Василий вспоминал последний бой предыдущей командировки, оставшись без поддержки, его роте пришлось удерживать высоту и подход к городу более двух суток под градом взрывов динамита и шквальной очереди пулемёта. Этот кошмар он не хотел вспоминать, но на месте расположения роты – огромная яма, образовавшаяся от взрыва снаряда, он не мог не думать о минутах, когда на его руках умирал один из друзей, с которым он не единожды оказывался лицом к смерти, и его последние слова: «За что?»
Дорога, похожая на змею, вылившую яд на голову детей божиих без различия на их вероисповедание, имела главное стратегическое назначение для передвижения транспортных средств, а это оружие, медикаменты, продовольствие и многое другое для поддержки кровопролития. Этой дорогой пользовалось мирное население, и каждый досмотр транспорта и встреча с местными был жутким и опасным. На лице ведь не написано, а мысли каждого не прочтешь, чтобы определить их дальнейшие действия, особенно зная их отношение к «освободителям».
Но главную угрозу для них представляла не только эта дорога, но и узкие подходы, скрытые густым лесом не только с города, но и с высотки. Малейшее расслабление могло привести к непоправимой трагедии, особенно ночью: со стороны леса высотка оказалась бы уязвимой, не смотря на то, что каждая боевая точка оборудована бетонными плитами. Построенная из горных камней часовня, служившая ранее по назначению – для молитвы и обрядов - верующему местному населению, и сегодня, как родной дом, защищала их от смерти, прикрывая своими могучими стенами бойцов, исполнявших свой военный долг перед Родиной.
- Товарищ капитан, вас срочно к телефону, комбат на связи, – с КПП кричал сержант Миронов только что заступивший на смену.
Василий без слов бросил осмотр и построение солдат, отстаивающих свой наряд на отрезке дороги, считавшемся опасным, но одновременно привлекательным: проезжающее местное население за продуктами по просьбе солдат захватить из города сигареты или кое-какие мелочи не отказывало, - солдаты знали проезжающих уже не только по лицам, но и по именам.
- Капитан ……….. на проводе, товарищ майор, – чётко произнёс прибежавший в протянутую трубку телефона, которую держал часовой.
- Есть, товарищ майор, – ответил Василий и положил трубку на телефонный аппарат.
- Взвод, смирно, направо, к заставе бегом марш, – командным голосом приказал наряду и сам впереди повел взвод.
- Товарищ майор, по вашему приказанию прибыл командир первой роты капитан ………, новая смена караула готова к службе, – доложил строевым шагом вошедший в командный пункт.
- Василий, будь проще сынок, я знаю тебя уже не первый год, и каждый раз отправляя на задание, мне кажется, что мы видимся последний раз. Я не хочу пугать, но сегодня у меня особенно нехорошее предчувствие, но только тебе могу доверить эту не легкую и опасную задачу, - комбат говорил, не поднимая головы, его взгляд был словно привязан к одной точке - на столе лежал, перевернутый вниз адресом отправителя, конверт.
- Товарищ майор, я понимаю ответственность каждой задачи. Сложность операции зависит от серьёзного подхода к каждой мелочи, а в нашем деле мелочей не бывает; даже незначительная мелочь может стать последней не только для тебя, но для твоих подчиненных, а для нас самое святое, это нам доверенный личный состав, а это - свет в окне нашего дома, откуда мы. Так учили нас вы, и мудрость, приобретенная от вас, давала возможность до сих пор возвращаться с минимальными потерями, - Василий стоял перед комбатом, и будто студент сдавал экзамен своему преподавателю, боясь не ошибиться и не упустить ничего, из того, чему его учили.
- А сейчас по делу! – комбат сменил тон и предложил присесть за стол, единственную нормальную мебель в этом забытом Богом здании. - «Первый» получил из своих источников, что в десяти километрах от нас, в деревне ……., по правую сторону клуба от главной дороги, в восьмом доме находится под наблюдением один из местных. Также «первый» сообщил о гостях - чужих в камуфляже с оружием. Они приехали до рассвета с двумя мешками и не исключено, что они ждут гостей с леса. По данным наблюдений, эти двое - посыльные для передачи нового указаний и, как видно, времени для расплаты - как деньгами, так и наркотиками. Хозяин дома торгует наркотиками, но наши ещё присматривают для вычисления дилера и транзит распространения. Глава семьи не только поддерживает бандитов, но и сам является одним из дилеров. В данный момент нам неизвестно количество боевиков в данном помещении. Ваша задача: окружить дом и подождать подход «истребителей» - так называли группу соколов с бронетранспортерами, и, по необходимости, всю технику для уничтожения противника с минимальными потерями.
- Но, товарищ майор, - Василий хотел спросить.
- Не перебивай, товарищ капитан, слушай, и каждое моё слово помни как Божию истину, – перебил капитана майор, заглянул ему прямо в глаза, словно не приказывал, а умолял: «ты не так опытен, как я, учись и запоминай мудрость».
- Извините, товарищ майор, – Василий даже покраснел от стыда.
- Капитан, у нас мало времени. С вами поедет взвод снайперов, который будет прикрывать сначала разведгруппу, и без разведки даже не приближаться ближе, чем на сто метров, а потом, зная обстановку противника, перекроет все подходы. Ни одну душу не пускать и не выпускать, в случае неповиновения открывайте огонь на поражение и в каждое удобное время докладывать по связи; в случае непредвиденного, действуйте по обстановке. А сейчас сборы тридцать минут и марш-броском на задание.
- Есть, товарищ майор, - капитан отдал честь и быстро вышел из комнаты.
***
- Товарищ капитан, разведгруппа Петрова вернулась, готова к докладу и ждет от вас дальнейших указаний, – доложил посильный, один из бойцов разведгруппы, только что вернувшейся из укрытия, где располагалась первая рота.
- Товарищ лейтенант, вы остаетесь за старшего в моё отсутствие, без команды не высовывать головы, чтобы не обнаружиться, – дал команду один из командиров взвода, замаскированный зарослями; под деревьями бойцы на расстоянии десяти шагов друг от друга занимали оборону подступов к деревне, и любое движение не могло быть не замечено со стороны наблюдательного объекта.
Василий и посыльный незаметно начали передвигаться к местоположению разведгруппы. Они были так замаскированы зарослями, что даже грибник быстрее заметил бы грибы, чем обнаружил их, они будто были частью природы, - так сливались с зелёными листьями.
- Товарищ капитан, за объектом присматривает группа Безрукова. В доме всё время горит свет, и видно: внутри какая-то суета. Наш агент из местных жителей доложил: в наше отсутствие кроме двоих неизвестных погостило ещё двенадцать человек, как будто хозяин справляет какое-то событие. В доме кроме гостей, хозяин с хозяйкой и их дети. Больше никого замечено не было. Выходит из дома только хозяин и тащит что-то из сарая. За домом присматривает группа снайперов под командованием Смирнова, – доложил тихим голосом командир разведгруппы и показал точки расположения снайперов.
- Всё ясно! Ваша дальнейшая задача - вернуться к высотке и доложить об исполнении, а я начну передвигаться ближе к объекту.
После доклада разведгруппа исчезла в густом лесу.
Василий, вернувшись в расположение своих бойцов, доложил комбату об обстановке и о плане своей последующих действий, дал указания командирам взводов своего подчинения.
Через пятнадцать минут рота Василия и один из агентов из местных жителей уже полностью контролировали подходы к дому, где, по данным разведки, находилось не менее четырнадцати боевиков.
- Товарищ капитан, вижу два объекта, движутся со стороны дома, только что выгрузили тяжелый мешок из машины, на которой приехали и оставили позади клуба, - доложил Василию по связи командир взвода ……, контролирующий южную сторону объекта.
- Попробуйте взять их, если не возможно не обнаружиться, пускай идут к объекту.
- Вас понял, – прошептал командир взвода в микрофон, прикрепленный на воротнике.
- Дима, ты меня слышишь?
- Да, товарищ капитан, - ответил командир взвода снайперов.
- Держи гостей под прицелом.
- Есть, держать под прицелом.
- Товарищ капитан, объект покинуло пять человек, двигаются в сторону клуба, куда подогнали автобус с отметкой на заднем и лобовом стекле «Дети». Еще четверо вышло из дома, – докладывал командир взвода …., наблюдавший за южной стороной клуба.
- Всем взводам оставаться на местах. Осторожно по очереди продвигаться к южной стороне, – дал команду Василий своим бойцам.
- Первый, первый, товарищ майор, вы меня слышите? - повторил несколько раз в трубке телефона Василий, зная, что каждая секунда в цене жизни бойца.
- Первый у аппарата, что стряслось, сынок?
Теги:
