Венский лес и Дунай я на схеме нашёл,
И отправился утром в дорогу,
Город Вену пешком вдоль реки весь прошёл
И знакомился с ним понемногу.

Сколько минуло с тех пор...
Вечность? Срок не столь обширен.
Часто кажется: всего
И прошло-то два-три дня...

Я буду с вами, пока со мною Бог.
Добро нести я буду в мир делами,
Я буду с вами, не настал мой срок,
Когда уйду, я попрощаюсь с вами!

Средь полевых цветов её могила,
На холмике, где растёт ковыль.
Лежит родная мать, что нас любила,
И рядом с нею горькая полынь.

С нежностью и с трепетом ночи до рассвета,
Сладкий детский сон мама берегла.
Я любовью, ласкою, нежностью согрета,
Я как лучик солнышка для тебя была.

Мы память навеки в сердцах сохраним,
Героев Великой Войны не забудем!
Вам, низкий поклон, до самой земли!
Мы вечно за Мир благодарны вам будем!

Чему завидовать?- Не знаю.
В том вижу пагубный порок.
Друзей подобных отвергаю,
Их слабо мыслящий мирок.

Ты дипломатичен, почти как бурав:
Прав, не прав - качаешь права.
Часто прав не тот, у кого больше прав
Или как таран голова...

Твоё сердце – ни лёд, ни камень,
Не расплавить, не раздробить.
Я опять прохожу экзамен –
Рвётся связь, как льняная нить…

Какой бы грешной ни была твоя судьба,
Ты для меня всегда святая, мама.
С твоею смертью не смирюсь я никогда.
Болит, болит незаживающая рана.

Какой тихий и спокойный вечер!
Я сижу на лавочке одна...
Спят давно в своих кроватках дети.
Ярко светит полная луна.

Под окном черёмуха душистая,
Как из песни, что любила ты.
И ласкает солнышко лучистое
Празднично цветущие кусты.

***
Медленно к мельнице еду,
Свежестью утра дышу.
Может доеду к обеду,
Еду, совсем не спешу.

Не открытие, не откровение
То, что я всякий раз неспроста
Ощущаю восторг и волнение,
Приезжая в родные места...

Толкуя о свободе, воду
Льют девять душ из десяти.
Но абсолютную свободу
На этом свете не найти...

В любом занятье есть резон,
Но здесь... Не знаю. Неумело
Опять рисую горизонт
На тротуаре школьным мелом...

Словно птица в силке,
Будто рыба об лёд
Или муха в сетях паутины,
Бьёшься, дом на песке
Строя...

Час до рассвета.
Три до подъёма.
Пять до начала рабочего дня...

Это просто. Стихи вдруг приходят откуда-то сами,
Просто так, невзначай. Наяву или даже во сне.
И не требуют, чтобы над ними корпели часами,
Месяцами, годами... Приходят, как утром рассвет...

К чему жалеть о том, что пережито?
Итог почти подбит. Уже давно.
Конечно, не разбитое корыто...
Но не пансионат "всё включено"...

Настроение сегодня на нуле
Или ниже - мерить лень и недосуг.
Да и как измерить? По какой шкале?
Всё не так с утра, всё валится из рук...

Стоит берёзка на опушке
К ней птички - невелички летят,
И свои песни, как подружке,
Распевая, в ветвях её листвы гостят.

Мир стал фальшивым и циничным,
Улыбки — маски на оскале.
К слезам, как камни — безразличны…
Что происходит, люди, с нами?!

Душа моя больна уже давно,
Изрыта язвами обид и недоверия.
Покрыта сверху чёрным полотном
С названием «Мои сомнения».

У нас с котом взаимопониманье.
Душа, как говорят в народе, в душу.
Когда я говорю, он - весь вниманье.
А мне необходимы чьи-то уши...

Язык не скажет больше, чем глаза.
Наговорит? Пожалуй. Но не скажет.
И вовремя нажать на тормоза
Необходимо, чтоб не вздумать в раже...

Знаю, я скоро уйду
Тихо, бесшумно, бесследно.
Взвоет наш пёс на Луну,
Вспомни, душа-то нетленна…

Жить в довольстве и достатке,
Знать, что всё всегда в порядке
И ни сбоя, ни накладки
Не должно произойти...

Отпусти меня над бездной,
Крылья оборви!
Дай счастливою исчезнуть!
Хоть такой любви
Мне почувствовать немного!

Я слышу чистый голос муэдзина,
Стрелою уносящийся в туман...
О, Эдирне! Ты город иль обман?
А я сама? Мне все теперь едино...

Где тот предел, та грань, за которой наступают тишина и мрак? Та зона отчуждения, ступив на которую мы остаемся одни...

...Каким должен быть в идеале человек, и каким он был на момент сотворения. Он и она, Адам Кадмон и Лилит. И я, конечно, открою вам всю глубину падения Адама Ришона и Евы. И в каком мире мы с вами сегодня вынуждены жить...