Будущий автор самого мистического в русской литературе романа появился на свет в Киеве в интеллигентной семье. Его отец, Афанасий Иванович, владевший несколькими языками, преподавал в духовной академии и институте благородных девиц. Мать, Варвара Михайловна, тоже была педагогом, но после замужества посвятила себя семье, в которой подрастали семеро детей. Михаил был среди них старшим.
По воспоминаниям писателя, родители очень умело воспитывали чад, с ранних лет прививая им любовь к чтению, музыке, искусству вообще. В детские годы Миша с удовольствием проглатывал как серьёзную литературу, так и приключенческие романы, но любимым писателем всегда оставался Гоголь. Да и сам Михаил рано потянулся к перу, сочиняя небольшие рассказы о горожанах.
Тем не менее выбрал он для себя профессию врача. С наградами окончив гимназию, Булгаков поступил в Киевский университет на медицинский факультет. И выбор такой специальности был неслучаен. Как поясняла сестра писателя Н.А. Земская, «это было как-то в воздухе нашей семьи — и Михаил выбрал свою профессию, свою медицину обдуманно и сознательно».
Но это и неудивительно. Трое братьев матери работали медиками, врачи были и в семье отца. Более того, отчим Булгакова тоже имел непосредственное отношение к медицине. Поэтому и Михаил считал, что должен заниматься настоящим, серьёзным делом.
Булгаков выбрал одно из лучших на тот момент учебных заведений, да и преподавательский состав того времени можно назвать «звёздным». Учился Михаил Афанасьевич с удовольствием, часто посещал анатомический театр, изучал анатомию и гистологию, был завсегдатаем библиотек. Каникулы студент предпочитал проводить с пользой — практиковался в саратовском госпитале.
В 1914 году, когда началась Первая мировая война, в том же Саратове Булгаков организовал лазарет для раненых на фронте и работал там в качестве санитара. Но Михаилу Афанасьевичу этого казалось мало, и он обращается к ректору с прошением: «Будучи признан при призыве зауряд-врачом, негодным для несения походной службы, настоящим имею честь просить Ваше превосходительство выдать мне удостоверение в том, что я состою студентом 5-го курса, для представления в одно из лечебных учреждений».
Получив такое удостоверение, молодой врач пришёл в военный госпиталь Красного Креста, а потом и вовсе оказался совсем неподалёку от линии фронта — в Каменце-Подольском, Черновцах, где в основном оперировал бойцов.
«Миша много оперировал и очень уставал, иногда стоял у операционного стола сутками напролёт... Но свою работу Михаил любил, относился к ней со всей ответственностью и, несмотря на усталость, стоял в операционной, сколько считал нужным», — позже рассказывала его первая супруга Татьяна Лаппа. Сам же Булгаков, вспоминая о том, что наиболее частым диагнозом у солдат была гангрена, говорил, что на Первой мировой преимущественно «пилил ноги».
Получив диплом, Михаил Афанасьевич, как и многие молодые врачи, оказался в армейском резерве и был направлен земским доктором в село Никольское Сычёвского уезда Смоленской области.
Земский доктор — это, по сути, врач широкой практики, очень широкой. Ему нужно уметь всё: и поставить диагноз, и принять роды, и сделать операцию. Этим-то Булгаков и занимался в селе, а позже отразил всё в «Записках юного врача».
Однажды, спасая крестьянского ребёнка от дифтерийного крупа, Михаил Афанасьевич понял, что может заразиться сам, поэтому ввёл себе противодифтерийную сыворотку. У неё были очень тяжёлые побочные эффекты, и, чтобы облегчить боль, Булгаков выписал себе рецепт на морфий. Вскоре он без него уже не мог обходиться...
Доктор пытался заменить его опиумом, но от этого стало только хуже, и лишь страх остаться без практики заставил его отказаться от наркотика.
Следующим испытанием для Михаила Афанасьевича стала Гражданская война. Ему довелось побывать военврачом в войсках разных политических сил, а когда он находился на Кавказе в составе Вооружённых сил Юга России, заболел тифом. Это не позволило ему покинуть родину, и Булгаков остался в советской России. Однако от медицинской профессии решил отказаться, посвятив себя литературе.
«Я запоздал на 4 года с тем, что я должен был давно начать делать — писать», — отметил Михаил Афанасьевич в письме двоюродному брату.
Источник
Читайте также:
Бродский как персонаж. Биография продолжается
Ян Флеминг. Как разведчик стал писателем
От Блока до наших дней: "день сурка" как бич целых поколений
Теги:
